Удмуртия. Путешествие на родину Чайковского

Этого дня я ждала с самого начала ноября. Мои чувства были сравнимы с теми, что испытывают дети, стоящие за закрытыми дверьми гостиной, в которой взрослые наряжают елку. И вот этот миг настал, двери распахиваются, ребятишки радостно несутся к елке, а я переступаю порог дома детства Петра Ильича Чайковского.

Большой, деревянный, светлый, местами прохладный, но такой уютный, наполненный любовью и сказкой. Этот дом объясняет все. Если Вы что-то не понимаете в Чайковском, приезжайте в Воткинск. Дом наполнен музыкой, счастьем, искрящимся и переливающимся светом, тихой радостью. Если бы меня спросили, какая у этого дома тональность, я бы ответила, что это ля бемоль мажор. А если бы мы говорили о композиторе, то это непременно был бы Моцарт, такой же жизнерадостный, сверкающий, теплый.

Переходя из комнаты в комнату, ты словно в «Щелкунчике» перемещаешься из мира в мир. Вот уютная, верно маменькина, оранжерея, где маленький Петя Чайковский разбил окно, когда барабанил по стеклу мелодии, вот просторная желтая столовая, уютная гостиная, наполненная вальсами и запахом хвои, распростроняющимся от наряженной новогодней ели, вот зеленый суровый кабинет папеньки — Ильи Петровича — и фиолетовая прихожая, где в старинном переворотном зеркале в святки можно разглядеть свою душу.

Когда я последний раз валялась в музее на полу — не помню. Кажется, это было лет 16 назад в Пушкинском, когда мы рисовали одну из античных чернофигурных ваз. Стояла она низко, и подлезть к ней можно было только на корточках. Уже тогда я была ленива в плане физической активности и решила, что проще да и приятнее будет просто лечь.

Теперь же мы не просто лежали, а валялись на полу музея, причем легально и по просьбе экскурсовода. Дело в том, что в полу были спрятаны динамики, к которым нужно было прижаться ухом, чтобы услышать тем Маши из «Щелкунчика». Помечтав и поговорив о музыке и волшебстве, мы отправились в путешествие сразу по двум сказкам: «Щелкунчику» Гофмана и «Щелкунчику» Чайковского.

Выставка рассчитана на детей младшего школьного возраста, но я могу сказать, что наша группа получила огромное удовольствие от этого приключения. Следуя за музыкой, мы изучали детали гофмановской истории, незаметные с самого начала аллюзии. Из мастерской Дроссельмейера мы попали в гостиную, где наблюдали украшение елки, сбор гостей, бал, рост елки и сражение с мышами. Причем в сражении с мышиной армией мы поучаствовали непосредственно! Чтобы попасть в царство грызунов, нам пришлось пройти через рождественскую ель, найти орех Кракатук и силой своего добра и света победить мышиного короля. А после мы пробрались на четвереньках через волшебный лес и оказались на балу в Марципановом королевстве Мари и Щелкунчика.

Мраморный колонный зал, приглушенный свет ламп, смех, легкие движения вееров, шуршание платьев, звон бокалов, несущиеся в пылу вальса разноцветные пары и мерцающая сказочная ель, взмывающая вверх к хрустальной люстре. Сон ли это или явь, понять сложно. Я кружилась в танце, не боясь ничего, не следя за движениями, я просто наслаждалась праздничным калейдоскопом музыки и костюмов. А за окнами, в такт музыке на своем зимнем празднике вихрился и танцевал снег.

Я попала в сказку, на тот самый бал Мари и Щелкунчика в Конфетинбурге. Меня держали крепкие и знающие руки, уберегающие от пролетающих локтей и ног, наклоненных спин и взброшенных кистей. За вальсом проносился полонез, за полонезом полька, кадриль, мазурка, галоп, котильон, фанты, ручеек и быстрый вальс, а потом сказка внезапно кончилась.

Погасли свечи, исчезли нарядные гости, потухла елка, лишь за большими сводчатыми окнами все также искрился и кружил свете фонарей снег. Сказка была так мимолетна, так быстро промелькнула. Не приснилось ли мне это? Нет… сказка была, она все также искрилась снегом в свете фонарей и помнилась сладким привкусом кремовой трубочки и сахарной пудрой на губах.

Сказка не приходит сама, приходит умение ее видеть.